История празднования Нового Года на Руси

Дохристианский новый год
Христианское празднование с 1 марта
Перенос начала года на 1-ое сентября
Перевод начала года на 1 января
Список литературы

     Празднование нового года на Руси имеет такую же сложную судьбу, как и сама ее история. Прежде всего, все изменения в праздновании нового года были связаны с самыми важными историческими событиями, затрагивавшими все государство и каждого человека в отдельности. Несомненно, что народная традиция даже после официально вводимых изменений в календаре еще долго сохраняла древние обычаи.

     К первому перелому в естественно установившемся порядке жизни древнерусских племен, можно отнести введение в X веке в его мировоззрение христианской идеологии, или проще, Крещение Руси. Вместе с христианством был принят Юлианский календарь, применявшийся в Византии. Новое летоисчисление, начали вести от сотворения мира, и новый год его начинался первого марта. Позднее, по одним сведениям в конце XV века, а по другим в середине XIV в православная церковь, в соответствии с определениями Никейского собора, осуществила перевод начала года на 1-ое сентября. Расхождение во мнениях, когда именно это произошло, связано с тем, что в XIV веке еще не было единого государственного образования как такого, и проследить повсеместный переход к празднованию нового года с 1 сентября не представляется возможным. К концу же XV века завершилось создание централизованного государства, и перевод на осеннее время отсчета года стал прослеживаться более отчетливо в письменных источниках. Такое летоисчисление продолжало оставаться до реформы Петра I, который своим указом от 15 и 19 XII 1699 года ввел летоисчисление от Рождества Христова, а начало года с 1 января. И лишь после Великой Октябрьской Социалистической революции декретом СНК РСФСР от 24 января 1918 в России был введен Григорианский календарь, общепринятый в европейских государствах, с поправкой на 13 суток. Важно отметить, что несмотря на реформы Петра I и советские преобразования, православная церковь по сей день сохранила дату 1-ое сентября как начало нового года. Таким образом, и сейчас сохраняется двойная система отсчета года: церковная и официальная гражданская.

Дохристианский новый год

     Начало празднования нового года следует искать в глубокой древности. Все языческие народы, ознаменовывали его разными богослужебными обрядами, торжественными приношениями и забавами. Египтяне праздновали воскрешение Озириса или новый год. Греки и римляне ознаменовывали радостными и всенародными играми. Не было народа, который не встречал бы новый год, особенным праздником. Пляска и пиршества, следовали за таинственными обрядами. Не только народ, но и жрецы надевали на себя маски с изображениями различных богов, ходили по городу, пели и танцевали под музыку. Греки, любившие веселость и удовольствия, переряжались и бегали толпами по домам, где их угощали, и все веселились. Женщины, более изобретательные в удовольствиях, наряжались в мужские платья, или, собравшись на вечера званые, занимались гаданием и пением песен. Римляне встречали новый год с торжественною важностью: консулы и патриции, приходили в пышных одеждах в храм для принесения жертв. Первосвященник молил богов о ниспослании на народ новых милостей, и об отвращении от него всяких бедствий. По принесении жертв, все придавались забавам: пировали, танцевали и бегали переряженные в масках по улицам, за полночь. В эти дни считалось бесстыдным вести между собою раздоры; все должны были примириться и прекратить все тяжбы. В этот день ходили поздравлять друг друга, как обетный день для мира, и дарили взаимно подарки. Патриции и богатые отпускали на волю своих рабов, а дети освобождались из под отцовской власти. Обычай поздравлять в новый год перешел отсюда в Европу, и ныне он в числе праздничных дней.

     Как праздновался новый год в языческой древней Руси один из неразрешенных и спорных вопросов в исторической науке. Не найдено утвердительного ответа с какого времени начинался отсчет года.

     Само значение года не определено на славянском языке. У русских, болгарских и вендских славян он называется одинаково годом. У вендов год значит собственно праздник, у поляков рок значит год и время неизбежное, судьбу или участь. У них глагол rokowac до сих пор означает догадываться, гадать по выводам или заключениям, потому что на новый год производились гадания. Есть еще польское слово gody и означает оно пир. Некоторые исследователи считают, что qody был народный увеселительный праздник, как святки. Но ни по каким народным событиям не видно, чтобы qody когда-нибудь праздновался или образовался какой-нибудь праздник, и даже урочное веселье, как святки, которые у всех славян доселе составляют празднество. Другие стали производить год от qodzic - примирять, договариваться в цене. Но и это не установлено достоверно. Впоследствии, слово год было принято русскими, но не в смысле праздника, а в значении всего годичного времени, лето же как часть его.

     Год ныне делится на 4 части времени: зиму, весну, лето и осень, но прежде наши предки разделяли его на зиму и лето, или зимнее и летнее время. У древних германцев год разделялся на зиму, весну и лето; первая часть времени у них почиталась священною, потому что тогда отправляли важнейшие праздники в честь кумиров. Со временем это разделение изменилось.

     На Руси существовало долгое время пролетье, т.е. первые три месяца, и с марта начинался пролетний месяц. В честь его праздновали авсень, овсень или тусень, который в последствии перешел на новый год. Самое же лето в древности заключалось в нынешних трех весенних и трех летних месяцах, - последние шесть месяцев заключали зимнее время. Переход от осени к зиме тушевался подобно переходу от лета к осени. Это зафиксировано в целом ряде летописных источников: в 1368 году "тоя же осени месяца декабря 21”, - в 1388 г " тое же осени месяца декабря в 8”, - в 1471 году " тоя же осени декабря в 15 ”, в 1472 году " тоя же осени декабря в 15”, и в 1490 году "тоя же осени декабря”, а затем январь и февраль во всех известиях именуются зимними (Полн. Собр. Источ., т.III, с 45,94, т. IV, 129,152, т.VI, с. 15, 37, 47, 56).

     Известно что, праздник как явление способен сохранять на протяжении длительного времени самые глубинные основы народного духа. Именно поэтому, внимательное исследование праздников, зафиксированных письменными источниками и этнографическими свидетельствами может пролить свет на ранний пласт народных верований. В нашем представлении праздник - это остановка будничного течения дел, отдых и развлечения. Поскольку на Руси уже тысячу лет существует христианство, - это еще и вереницы нарядных, смиренных прихожан, торжественно украшенные церкви, крестные ходы и далеко льющийся, мелодичный колокольный звон. Весь год русского человека заполнен церковными праздниками, но почти все христианские праздники возникли на месте старых языческих. По одной из существующих версий, день рождения солнца, по старому стилю 24 декабря стал кануном Рождества Христова, древний Купала, праздновавшийся ровно через полгода, 24 июня, - днем Рождества Иоанна Предтечи, день весеннего равноденствия ("зачатие” его), 25 марта, стало днем Благовещения, зачатия Иисуса Христа, Третий спас, день смерти лета, стал в христианском календаре Успением Богородицы (15 августа, Спас 16-го), еще одна граница зимы и лета, 29 августа, ознаменовалась на Усекновение головы Иоанна Предтечи, три же этапа "обретения головы”, в первую половину года, осмысливались как праздники возрастания солнечного света и воцарения лета на земле. Образовалась своеобразная амальгама двух вер, официальной христианской и народной языческой, и народная, не смотря на тщательные попытки ее искоренения, продолжала жить и живет по сей день. Можно думать, что именно отзвук двойной системы нового года - народный и официальной - мог сказаться в ряде памятников древней литературы, упоминающих периоды годовой жизни русских. Некоторые из них начинают первый период года с зимы, указывая как на начало ее святочное время. По рукописи XVI в значится: "..зима от рождества Христова по благовещеньев день, а в ней 90 и четверть дни”.

     Обратимся к празднику Святок, стараясь разглядеть их изначальное дохристианское происхождение. Святки или Святые вечера, составляют народный зимний праздник, коим оканчивается один год и начинается другой. Он продолжается 12 дней, начинается днем зимнего солнцестояния, когда умирает старое и рождается новое солнце (кратчайший день в году постепенно начинает возрастать). Этот зимний праздничный цикл ярко и широко освещен большим количеством этнографических свидетельств.

     Праздник подразделен на два периода 24-25/XII - 1/I - святые вечера и 1/I - 6/I - страшные вечера. Святые вечера предшествуют празднованию новолетия, охватывают дни от рождества до 1 января. Страшные вечера предшествуют христианскому празднику крещения господня. Истолкования этих наименований могло бы быть сделано, исходя из легенд о рождении Христа и об искушении его дьяволом перед крещение. Однако известна подобная же периодизация новогоднего периода и у нехристианских народов. Можно предположить, что деление новогодних дней на два периода - черта древняя, только христианизировавшаяся и связавшаяся с церковными легендами и суевериями. После первого января, даты, открывающей новый солнечный год (в первые дни, начинающееся разгарание солнца, ставшее ощутимым), "нечисть” приобретает особую власть, может творить бесчинства, наносить вред. Суеверный взгляд на характер святочных вечеров (когда крестьяне собирались вместе для проведения игрищ) в легендах получил христианское обоснование. Легенда рассказывает, что с ночи под новый год и до крещения черти и нечистая сила гуляет по белому свету, так как бог, празднуя рождения сына, отпирает ворота ада и позволяет "попраздновать бесям” на земле рождение Христово. Ограждая дома и дворы от посещения нечистой силы, ставили углем или мелом над дверями и окнами знак креста.

     Не пройдя ритуального очищения, поста, не готовя себя к празднику, не бросая работы, человек мог навлечь на общину и на себя самого великий гнев божества.

     Поэтому праздник для крестьянина и теперь не столько радость, сколько священный трепет "Праздники усе страшные” - говорят крестьяне. В некоторые праздники, как в "страшные вечера” на Святках запрещалось ходить в гости и даже выходить из дому по вечерам.

     Праздник - это всегда катаклизм, момент временной смерти и одновременно нового рождения мира. Не случайно с наступлением важнейших праздников связывалась мысль о светопредставлении, христианском Армагеддоне. Она отражалась, в частности, в приурочиваемой к ним легенде о городе, который из-за гордыни, любви к избыточной роскоши или самомнения горожан неожиданно провалился под землю. Происходило это под Рождество, Новый год, Крещение, Пасху, Троицу. Провалившись под землю, город продолжал быть видимым сквозь образовавшееся на месте расселины озеро. Этот подводный мир, откуда даже слышен колокольный звон - оказывался как бы перевернутым образом земного, его зеркальным отражением. "Перевернутость” мира - это его временная смерть, разрушение старого порядка вещей перед созиданием, нового. Ибо, как думали в древности, вновь родиться ничто не может, пока не умрет. Поэтому смерть, хоть ее и страшились, воспринималась не трагическим концом всего, а лишь вдохновляющим началом новой жизни. Закономерно поэтому, что в эти праздники земная сторона мира входила в контакты с потусторонней. Обитатели последней, высокочтимые умершие предки, "родители” или противоположная им "нечистая сила”, именно в эти моменты особенно настойчиво вторгалась в человеческую жизнь. Ведьмы в согласии с чертями крали с неба месяц и звезды, как в "Ночи перед Рождеством” Гоголя, они же могли выдавливать молоко у коров, влететь через печную трубу в избу и "сурочить” ребенка, напустить порчу на девку; огненный змей под видом красного молодца мог стать отцом проклятой еще во чреве матери кикиморы, домашнего зловредного духа. Мертвецы приходили на ужин в свой дом, и если им не оставляли положенную пищу, тоже могли навлечь болезни и горе на своих "сродственников”. Деревья могли перестать родить, и потому их специально выходили отряхивать в сад (нередко ровно в полночь, когда наступал апогей праздника, "заходил” же он всегда вечером, после захода солнца), пробуждая от смертного сна. Предпринимались всевозможные обереги от "нечисти” - мазали смолой "кресты на дверях, притолоках, окнах и других "пограничных” местах домашнего и дворового мира; мазали лбы скоту, выжигали кресты огнем в избе, кропили святой водой. Все большие праздники сопровождаются обходом домов села или деревни определенным коллективом людей. На Святки - это колядки. Почему надо было непременно обходить все дворы? Причем на Святки это обязательно делали ряженые. Чтобы окружить "магическим кругом” все население данной общины, предохранить ее от действия злых сил и способствовать ее процветанию,. Тут же и земледельческая магия - обещание хорошего урожая, хотя ходят зимой. Тот факт, что "колядники” требуют себе мзды за обход - "блин да лепешку в заднее окошко” - и грозят всяческими карами, если дар не выдан, говорят что они были в представлении людей выходцами из "параллельного мира”, могущего иметь влияние на жизнь живых.

     Отношение к начальным дням аграрно-солнечного года как к дням, несущим опасность вреда от всякой "нечисти”, отразилось в обрядах умилостивления или противодействия враждебным силам. Поскольку в декабрьско-январские дни полевые сельскохозяйственные работы не совершались, земледельцы ограничивались знаками оберега на хранилищах хлеба и самом хлебе; обрядовые же действия проводились преимущественно с целью предохранить от несчастья имеющийся в наличии домашний скот и птицу, игравших большую роль в экономике крестьянского земледельческого хозяйства. В проведении таких обрядов принимала участие вся семья, обычно возглавляемая старшим членом ее. К их числу относится, обход "магическим кругом”, иногда объезд на "чародейных” вещах - палке, венике или помеле, свой скот и кур, со специальными заговорами и заклинаниями; перегоняли рогатых животных через обыденную новину - холст, сотканный незамужними девками за одну ночь. В орловской губернии этот обряд выглядел следующим образом: после обедни брали икону с зажженной свечой, топор, миску с освященной водой и соломенное кропило. Хозяин при этом, одевал шубу, шерстью наружу. Вся семья отправлялась на скотный двор (впереди сын или брат хозяина, согнувшись, несет топор острием вниз, за ним - кто-нибудь из женщин с иконой, затем несут кадильницу и сзади всех хозяин с крещенской водой). Идут молча и останавливаются посреди двора, где приготовили корм для скота: разломанный на куски хлеб, ржаные лепешки, испеченные на рождество и новый год, зерновой хлеб и по шесть немолоченных снопов разных злаков. Хозяйка отпирает хлев и выпускает скотину, которая, увидев еду, начинает ее есть. Хозяева трижды обходят скотину кругом, и хозяин каждую голову ее кропит водой; топор перекидывают через скот крест накрест.

     "Перекрещивание” скота топором - пережиток древних обрядов, подобных выше приведенным обрядам изгнания нечистой силы и умилостивления домового с одновременным пуганием лихого.

      О скоте - одной из основ крестьянского благосостояния - говорили в южнорусской веснянке: "Ой, вы жаворонки, жавороночки, несите здоровье, первое - коровье, второе - овечье, третье - человечье!” В период зимнего возрождения солнца стремились обеспечить благополучие дома, в жизни которого судьбы домашнего скота играют немалую роль. Здоровье "коровье, овечье, человечье”, вызывало одинаковую заботу в новогодний период, когда будущее казалось особенно темным, особенно неясным.

     Забота о силе, здоровье и плодовитости скота отразилась в ритуальной еде крестьян, в ряде случаев, осмысляемой как средство сохранения скота и обеспечения приплода в хозяйстве. Так, в Олонецкой губернии накануне рождества стряпали "козульки из белого или черного теста в виде какого-нибудь четвероногого животного или птицы - диких или домашних; одна из козулек полагается в сени над проходными воротами во двор, чтобы скот летом ходил сам домой и лучше плодился”.

     Новогоднее обрядовое печенье, носящее характерное название: "коровки”, "козульки” (видоизмененное "каракульки”, "крендельки”) приготовлялось к основным датам святочного периода или за день за два до них.

     Праздник всегда мыслился человеком одухотворенным: он "заходил”, "уходил”, его встречали и провожали. Его олицетворяли всякие вещные символы, в том числе и живые персонификации. В конце праздника их уничтожали торжественно. Переживаемые богом-праздником "страсти” - это и есть момент его смерти и возрождения. Поэтому главный элемент всего ритуального действия - ритуальная трапеза - в качестве главного блюда обычно включала самое божество, как говорили в XIX веке, "животный образ бога”. На святки это жареный поросенок или кабан, солнечное божество. Умирающий и возрождающийся бог, воплощение праздника, в ритуальной еде символически умерщвлялся и возрождался в человеке. В этом был главный праздничный акт.

     В русской обрядности свинья как обрядовое животное главного рождественско-крещенского празднества христиан получила прозвище святого Василия Кесаретского, праздновавшегося 1 января. Кесаретский поросенок входит в круг жертвенных животных, и символически он означал плодородие, богатство, благополучие в жизни человека. О культовом дохристианском значении свиньи свидетельствует истолкование христианской церковью свиньи как воплощения бесовской силы, как коня для "нечисти”, колдунов, ведьм, непременной участницы всех дьявольских сборищ и игр. Так на этом примере ярко видно, что с установлением новой формы религии, старые божества, языческие обозначались как враждебные.

     Жертвенная новогодняя свинья - или кесаретский поросенок являлся одновременно достоянием крестьянского мира и отдельной семьи. "Зажаренный кесаретский поросенок считается как бы общим достоянием; все желающие односельцы могут приходить и есть его, причем каждый из приходящих должен принести хоть немного денег, которые вручаются хозяину, а на другой день передаются в приходскую церковь и поступают в пользу притча” (С.В.Максимов). Об отношении к новогодней свинине, как к ритуальной еде, съедаемой всеми членами крестьянской общины свидетельствует обычай в Сольвычегодске. Крестьяне должны были утром первого января съезжаться на погост, привозя с собой целую свиную тушу или часть ее. Туши шли в пользу притча, а головы бросались в общий котел, варились и съедались "всем миром”.

     Общинный характер ритуальной еды свидетельствует о сохранении в быту русской деревни пережиточных форм обрядности, характерной для родового строя.

     Наряду с этим существовала и другая форма ритуального съедания свиньи - семейная." К 1 января в каждом семействе готовится полугодовалый или несколько месяцев поросук, которого зажаривают непременно целым, какой бы величины он ни был. Вечером в этот день собираются все домашние, ставят свечу перед иконой, молятся Василю Великому, и когда помолятся хозяин ил старший в доме отделяет себе голову поросенка, затем разламывает, но не разрезывает жаркое и раздает всем по частям, смотря по возрасту. Это называется "кесаретского ломать”... Съев мясо, собирают кости, относят в "свину” и бросают свиньям. Это делает хозяйка дома”.

     Еще более ярко о заклинательном характере семейного обряда ритуального новогоднего обеда повествует следующее сообщение: "Перед ужином на столе насыпают семена ржи, гречи, овса и прочего, - в виде креста, вокруг которого сыплют семена в виде круга; таким образом получается "хрест у кругу”. Затем стол покрывается скатертью и семья садится ужинать. Поевши горячее, по большей части борщ, все встают; старший в семье - все равно мужик или баба - берет блюдо с вареным поросенком или свининой три раза поднимает его вверх к иконе, потом ставит на стол, на то самое место, где под скатертью насыпаны семена, и все начинают молиться Василию Великому о том, чтобы "свиньи водились и усякая скотина”. Затем старик или старуха снова берет блюдо, снова поднимает его к иконе три раза, снова ставит и все опять молятся о том же. Это продолжается и в третий раз, после чего семья садится чтобы продолжить прерванный ужин. Пока едят "кесаретского”, кто-нибудь из маленьких детей сидит под столом и хрюкает, а потом его кормят уже одного” (деревня Саламыкова, Обоянского уезда).

     Обрядовый новогодний ужин, во время которого семья должна была съесть кесаретского поросенка имел вполне определенное магическое значение: он должен был вызвать обилие, плодовитость, урожай, благополучие в семье. Ритуальная еда, возглавляемая главой семьи, сохраняла древний языческий смысл под покровом трапезы христианского праздника. От православия, за исключением свечи Василю Кесарийскому, обращения к нему, в обряде почти ничего нет. Рассыпание на столе зерен в виде круга с "вписанным” в него зернами же креста напоминает древний символ солнца на ритуальных предметах, связанных с аграрной дохристианской религией славян. Требование плодовитости скота, заявляемое во время трапезы, подражание младшим в роде хрюканью свиньи - все эти детали указывают на то, что в русском обрядовом съедании свиньи в новогодний вечер следует видеть пережитки ритуального убийства зверя с целью достичь желаемого благополучия и довольства в жизни.

     Кроме съедания мяса зверя или сделанного из теста изображения его, в новогодних трапезах столь же широкое распространение имеют кушанья, приготовленные из зерен злаков, разной муки, плодов, ягод - из продуктов, добываемых трудом земледельца. Как у древних славян, у русских эти трапезы приходились преимущественно накануне трех главных дней зимних праздников: рождества, нового года, крещения. Наименование обрядовый трапез дано по названию одного из главных блюд, употребляемого на них - кутьи. Это блюдо было исконным в новогоднем ритуальном столе.

     В новогодних обрядах различаются кутья бедная и богатая. Бедная (или постная) кутья проводится в рождественский сочельник, богатая в новогодний (а иногда и в крещение). Кутья рождественского сочельника у русских значительно проще и беднее обрядами, сопровождающими еду, чем у древних славян. Русские, в сущности не праздновали сочельник рождества, отмечая его одним постом до первой вечерней звезды. "Постная кутья” не осложнялась привнесениями из христианской легенды. У ряда древних славянских народов сочельническая трапеза вырастала в целую сеть обрядов, сливаемых с обрядовым столом, осложнялась ассоциациями с религиозной легендой христианского праздника рождества. Простота русской кутьи обусловлена отсутствием в ней отголосков культа Христа и изобразительных моментов легенд о волхвах. Простоту и неразработанность можно видеть и в описании, сделанном в первой половине прошлого века И Сахаровым: "Для вечерней трапезы готовится доселе из круп каша, а из пшена и ячменя кутья сочельническая. Малорусы варят также свою особенную кутью. В одном горшке изготовляют пшеницу, и в другом вареные в меду яблоки, груши и сливы; оба горшка становятся на полку в переднем углу”.

     Кутья обычно варится из зерен пшеницы; но в некоторых случаях приготовление ее варьируется. Так в бывшей Вологодской губернии кутью приготовляли из гороха с пшеницей с примесью сока из канопляного семени или меда.

     Наряду с кутьей обязательной частью сочельнической трапезы был "взвар”, "узвар” или "сочиво”, (кампот), делаемый из сухих плодов и ягод, развариваемых с медом или сахаром в горшке. Широкое распространение как сочельническое блюдо имеют блины. В бывшей Владимирской губернии начинали печь в сочельник с утра и ими одаривали калядующих.

     Встречаются также в числе блюд толокно и кисель. Кутья, взвар, блины, толокно, кисель - ритуальные блюда, приготавливаемые для встречи новолетия, не являются исключительным достоянием этой обрядовой трапезы. Еще Афанасьев правильно отмечал: "...семейная трапеза, за которой встречают праздничный хлеб, кутью, мед и садовые плоды ( о рождестве, крещении). Узвар и каша доныне считаются необходимыми на родинах, а мед и кутья на похоронах и поминках”.

     Русский рождественский сочельник в большей мере завершение поста, чем начало новогодних празднеств. В большинстве мест сочельник отмечался только постом до первой звезды, тщательно соблюдаемой чистоты в избе, застеланием стола чистой скатертью для совершения трапезы, едой в торжественно строгом молчании.

     Завершая молчаливой трапезой пост крестьянин вступал в новогодний период - период празднеств непобедимого солнца.

     Все славянские племена праздновали с незапамятных времен новый год. У чехов, сербов и болгар: ходити по коледе, значило поздравлять с новым годом, за что получали подарки, у словаков коледовать, значило благословлять в новый год; у боснийцев и других задунайских славян, коледою именуется подарок в новый год. У поляков все сословия принимают участие во взаимном поздравлении и одаривании, и это называется коленда. Дети ходят по домам и

      Наименование русских новогодних песен, использовавшихся в канун главных зимних праздников - рождества, нового года, крещения, - различны. Как правило, даются по припеву, имеющему форму восклицания (отсюда - кликать коляду, кликать овсень). Песни с припевом "коляда, ой коляда” распространены по всей территории России, но в ряде районов уступают место своеобразным русским формам. Такой формой в северных районах на территории Новгорода было "виноградье”. Центральная полоса России и Поволжье имеют "овсень”.

     В большинстве местностей русское население не разделяло песен соответственно их названиям по праздникам, это отличает восприятие русскими своей новогодней поэзии от восприятия ее, например, украинцами, у которых колядка определяется как рождественская песня, щедровка как новогодняя. Русские сохранили рождественско-крещенские обряды как целостный цикл ко всему новогоднему периоду, а не как раздробленные датами, приуроченными в одних случаях к христианскому празднику рождения Христа, в других к календарной дате нового года - первого января. В этом отразилась старая традиция счета времени по периодам, а не по дням календаря (численника).

     Обряд колядования несмотря ни на какие преследования, направленные против него грамоты, пережил и в ряде местностей сохранил даже названия песен, упоминавшихся в XVI-XVII веках. В Муроме Владимирской губернии и его окрестностях, толпы колядчиков стоят перед домом и спрашивают позволения петь тусень. Дома ли хозяева? - спрашивают колядчики. "Дома нет” - отвечают им. "Где же хозяин? Уехал на торг, соли купить. Для чего соли? Мясо солить. На чтомясо? Сына женить. На что сына женить? Чтобы пашеньку пахати, хлеба промышляти.

      В России и Малороссии ходят мальчики по домам, еще до обедни, поздравлять хозяев с новым годом. В это время обсевают их ячменем, пшеницею, овсом. Малоросские мальчики, с рассветом дня отправляются посыпать. Для этого наполняют торбу (небольшой мешок) зерновым хлебом, и повесив на плечи ходят от избы к избе. Войдя в хату мальчик кланяется хозяину, и потом посыпает, приговаривая: на счастье, на здоровье, на новое лето; рады Боже житу пшеницу и всяку пашницю. Их дарят деньгами или пирогами. Посыпальное зерно собирают с особыми замечаниями и хранят его до весеннего посева. Некоторые хватают бросаемые зерна, и кто сколько заберет в руку какого зерна, то и выводит по ним заключение об урожае на своей ниве. Молодые парни также ходят посыпать, только в такие дома, где находятся невесты. Этих посыпальщиков угощают с особенным радушием, потому что, по замечаниям стариков, они приносят с собою богатство дому и счастье семейству.

     В других местах кормят посыпальным зерном птиц, и по их клеванию замечают о будущем урожае.

     При посыпании произносят еще причитание:

"Ходит илья На Василья, Носит пугу, Дротянную; А другую Жестяную.

Сюда махне, Жито росте. Божая маты, Жито жала: Роды Боже Жито пшеницю, И всякую пашницю Поздравляем вас З праздником Новым годом,

И с Васильем. Гиля, гиля, - на Василя; А у Василя, житня пуга. Куда махне, Туда пахне”.

В Червоной России также ходят мальчики, от самого утра, с разным зерном в мешках. Засевая избу или господские комнаты они приговаривают: на счастье, на здоровья, на новый рок! Роды Боже! Жито, пшеницю, всяку пашницю, в затечку дитей капицю. Иные бросают рожь под ноги проходящим, которые за то дают им несколько денег, ибо встреча с посыпальщиком в то время, особенно с бросающим рожь под ноги, предвещала добрый знак.

     Подобный обряд обсевания сохранился в некоторых местах восточной России, так, например, в губерниях рязанской, владимирской, симбирской, нижегородской, пензенской и саратовской - там он именуется авсенем, овсено, усенем, говсенем, бауценем и таусенем. Все эти слова, по одной версии производные от слова овес, а по другой от просинь, связанного с удлинением дня. Там ходят по домам, обсыпают овсом из лукошка или руковицы; зерно это собирают для весеннего посева.

     Овсень в тех же губерниях, употребляется часто вместо коляды. В этих местах, по деревням, начиняют кишки и желудки и варят свиные ноги, кои раздают посыпальщикам вместо подарков. Молодые женщины и девицы ходят под окна петь овсень в вечеру нового года. Одна из них носит за собою кошель, называемый махоноска для поклажи подарков. Под окном или у дверей избы спрашивают: прокликать ли овсень? Получив согласие , поют: 

"Среди Москвы Ворота пестры Ворота пестры Вереи красны. Светел месяц То сам хозяин-сударь, Красное солнце, То подруга его; Что часты звезды, То детки их. Прикажите, не держите Собаками не травите,